 |
 |
 |
 |
 |
|
 |
|
|
 |
|
Статьи о МХТ. За современный реализм на театральной сцене, но против крайних новаторов и революционеров
Статьи в «Речи» по поводу новых спектаклей МХТ разъясняют пути, которыми идет театр, излагают театральные верования автора, спорят с противниками постановки. Бенуа отстаивает необходимые театру «подлинное чувство жизни, искренность, правду», «живое переживание», наконец, «познание жизни во всей ее сложности». Он выступает за реализм, видя в нем вечный и плодотворнейший путь искусства: «Ох, до чего надоели, осточертели, омерзели всякие фокусничанья, якобы долженствующие заменить «отживший реализм». Знаменитое «верю» Станиславского становится для критика важнейшим приемом проверки не только театра, но и художников на искренность, на глубину и правду творческого переживания.
Несмотря па изрядное количество театрально-критических работ, посвященных МХТ и драматическому театру вообще, среди них редко встречаются такие, что могут быть поставлены в ряд с лучшими художественно-критическими статьями Бенуа. В тех разделах, где анализируется оформление спектакля, они и до сих пор не потеряли своей привлекательности. Декорация здесь — важная область современной живописи, но особая, подчиненная законам сцены.
Ее характер и облик целиком связаны с исходным — драматургическим материалом, воссоздаваемым в спектакле. Вот почему, подобно книжному иллюстратору, опирающемуся на конкретное литературное произведение, художник театра обязан подчинить свою фантазию идее драматурга, «стилю эпохи», жанру особенностям пьесы. С точностью исторического живописца он должен воскресить архитектуру и ландшафт, костюмы, бытовую обстановку и предметы обихода — место и время действия продиктованы драматургом. Ведь подлинный автор — он, а не режиссер-постановщик. Ведь это становится назойливым, невыносимым, кощунственным»). Он обычно проходит мимо, либо относится с пренебрежением как к опытам постановки «в сукпах», так и к вращающейся сцепе, да и другим поискам новых сценических форм, независимо от того, осуществлены они у В. Э. Мейерхольда, Н. Н. Евреинова, К. А. Марджанова или А. Я. Таирова. Но особенно пугают его искания Мейерхольда в решении декоративно-пластической стороны спектакля — он видит в них не только разрыв с традициями классики, но признаки назревающего кризиса русской сцены. С той большей уничижительностью он отзывается о сценографических опытах петербургского «Союза молодежи» (В. Б. Татлин) и «Первого в мире футуристов театра» (К. С. Малевич, И. С. Школьник, П. Н. Филонов).
Отношение к пьесам Мережковского и их постановкам
В 1913 году готовился спектакль «Будет радость» Д. С. Мережковского. Отношение Бенуа к подобной драматургии определялось приверженностью к традициям мировой классики. Мережковского он именует теперь «чудовищным маргарином», решительно возражая против постановки его пьесы: «Он меня уже больше не обманет (говорю так, ибо годами он водил меня за нос; прошел через это). <...> Это все одна сплошная ложь». «Это наша же духовная пустота глядит мертвым глазом из зеркала»,— пишет он в 1913 году по поводу одного из подобных спектаклей МХТ. Протестуя против погони за модой, художник сохранял верность высокой драматургии ушедших эпох, эталонами которой для него были творения Мольера, Гольдони, Пушкина.