 |
 |
 |
 |
 |
|
 |
|
|
 |
|
Дягилеву удалось объединить молодых художников. Первая успешная выставка
Куда успешнее действовал Дягилев. Уже в процессе своего дебюта в качестве устроителя выставок (Выставка английских, шотландских и немецких акварелистов в Академии художеств, 1897) он выступает художественным деятелем исключительной энергии и таланта. Превосходная организация выставки не осталась незамеченной: деятелей дягилевского типа, «художественных антрепренеров», Россия не знала; недаром вслед за восхищенным В. А. Серовым к Дягилеву и петербургскому кружку потянулись Левитан, К. Коровин, Нестеров, А. Васнецов и Переплетчиков. Идея совместных выступлений приобретала теперь реальный характер. Ее поддержал и Репин. Для «кружка Бенуа» это имело особое значение: Репин оставался для него крупнейшим живописцем России. (Заметим, что в небольшой коллекции Дягилева рядом с работами Менцеля, Ленбаха, Пюви де Шаванна висели тогда этюды Крамского и Шишкина, на самом же почетном месте — репинские.)
Дягилев действовал энергично. Организованное кружком собрание художников по предложению Бакста и приехавшего в Петербург Серова решает устроить выставку (на средства Дягилева и от его имени; ему же предоставлялось право приглашения участников и отбора картин), а при удаче — образовать и новое общество, даже выпускать журнал. Верят в Дягилева и москвичи: на собрании в мастерской В. Д. Поленовой его предложения решительно поддерживают К. А. Коровин, А. Я. Головин, С. В. Малютин, А. М. Васнецов, М. А. Врубель. Не раздумывают и финские мастера — А. Галлеп, Е. Ернефельт, М. Энкель. Разновидность взглядов и творческой ориентации никого не останавливала: речь шла лишь о совместной экспозиции, оппонирующей господствующим выставкам — академической и передвижной, а не о каком-либо единстве в смысле политической, социальной или эстетической платформы. «Нами руководили не столько соображения «идейного» порядка, сколько что-то вроде практической необходимости,— писал Бенуа.— Целому ряду молодых художников некуда было деваться. Их или вовсе не принимали на большие выставки — академическую, передвижную и акварельную, или принимали только частично, с браковкой всего того, в чем сами художники видели наиболее явственное выражение своих исканий. И вот почему Врубель у нас оказался рядом с Бакстом, а Сомов рядом с Малявиным. К «непризнанным» присоединились и те из «признанных», которым было не по себе в утвержденных группах. Таким образом, к нам подошли Левитан, Коровин и, к величайшей нашей радости, Серов. Опять-таки идейно и всей своей культурой они принадлежали к другому кругу, это были последние отпрыски реализма, не лишенного «передвижнической окраски». Но с нами их связала ненависть ко всему затхлому, установившемуся, омертвевшему».
Январь 1898 года, Выставка русских и финляндских художников в Петербурге
20 мая 1897 года Дягилев рассылает будущим экспонентам известное обращение («Мне кажется, что теперь настал наилучший момент для того, чтобы объединиться и как сплоченное целое занять место в жизни европейского искусства»), а в январе 1898 года в Петербурге в только что отделанных залах Училища Штиглица открылась Выставка русских и финляндских художников: объединение «кружка Бенуа» и москвичей (А. Васнецов, М. Врубель, К. Коровин, И. Левитан, С. Малютин, М. Нестеров, Л. Пастернак, В. Переплетчиков, В. Серов и др.) состоялось.
Выставка выглядела необычно: впервые рядом с картинами и скульптурами экспонируются акварели и рисунки, эскизы декораций и монументально-декоративных работ. Молодежь встречает ее с огромным интересом: выставка выглядит бунтарской. Здесь не было, однако, бунта против действительности; протест носит сугубо эстетический характер. Нацеленное против косности и старения в живописи, это выступление художников привлекало не тематикой произведений, а разнообразием почерков, манер, исканий в области колорита, композиции. Между тем пресса отнеслась к ней агрессивно: любые новые веяния казались буржуазии направленными против общественных устоев. «Декадентство!» — хором заявили рецензенты. По свидетельству же Грабаря, на выставке не было ни единой непонятной картины, дающей право говорить о декадентстве или символизме. Так же воспринимали выставку А. А. Рылов, А. П. Остроумова-Лебедева, да и другие молодые мастера.
Читайте также...
Партнёрские ссылки: