Статьи в газеты «Слово» и «Речь» - «Художественные письма»

Работа в «Московском еженедельнике, Бенуа ищет новые формы художественной критики

Одно время он работал в «Московском еженедельнике» (ноябрь 1907 г.— ноябрь 1908 г.). Здесь им были начаты интенсивные поиски наиболее естественной для себя формы изложения художественных впечатлений. Он видит ее в полуэпистолярной форме свободной записи впечатлений, размышлений, аргументов. Статьи-миниатюры — обзор небольшой выставки, историко-художественные наблюдения над судьбой одной из петербургских площадей, анализ тенденций развития театрально-декорационного искусства, этюд о режиссере, рецензия на концерт, рассказ о путях развития французской музыки — все это напечатанное по соседству в одном номере журнала связывается общей рубрикой: «Дневник художника». Форма «дневника» позволяет заносить на его страницы все, что обрадовало и что возмутило, к тому же автор настаивает на том, что «дневник» принадлежит не профессионалу-критику или ученому: это «дневник художника». Поэтому для него гораздо большую ценность, чем все концепции, имеет живое восприятие произведения, восторг художника, потрясенного увиденным.

Статьи для журнала «Слово»

Бенуа пробует иную литературную форму в «Слове». С 1908 года его фельетоны связываются общей рубрикой «Художественные письма». Каждое «письмо» имеет порядковый номер. Жанр, восходящий к известным художественно-критическим «Письмам к другу» В. И. Григоровича (1820-е гг.), письмам В. К. Кюхельбекера и, конечно, Тео-филя Готье. У Готье регулярные письма-отчеты о Салонах, развивая друг друга, перемежаются параллельными им театрально-критическими «письмами». Так и Бенуа, чередующий статьи о художественных выставках с обзором театральной жизни и разговорами о премьерах. Для романтика Готье характерно открытое презрение к буржуа, буржуазным эстетическим прописям и мещанской пошлости, протест против «утилитаризма» и «полезности» искусства. Так и у Бенуа: принципиальное нежелание поддерживать официальное искусство — будь то Академия художеств или Дирекция императорских театров, и отвращение к буржуазно-мещанскому, «потребительскому» пониманию творчества.

Статьи для газеты «Речь»

22 ноября 1908 года под той же рубрикой «Художественные письма» он печатает свой первый фельетон в петербургской газете «Речь». В этом органе кадетской партии его привлекала предоставленная ему возможность вести регулярный обзор художественной жизни. До 1917 года он еженедельно, за редкими исключениями, публиковал здесь статьи — один или два подвала, фиксируя все интересное, что происходит в искусстве и попадает в сферу авторского наблюдения. Систематическое и длительное общение с читателем создавало почву для образования контакта, о котором он мечтал: критик — читатель.

Стиль «художественных писем»

По своим темам «Художественные письма» многообразны. Тут и широко взятая проблематика культурной жизни, и оба главных магистральных тематических направления Бенуа — изобразительные искусства и театр, но тут же статьи об архитектуре и охране памятников старины, вопросы музейного дела, художественного образования и воспитания детей. Представлено все многообразие жанров и форм художественной критики — проблемно-теоретические статьи, дискуссионные эссе, обзоры выставок и творческие портреты, рецензии на театральные премьеры, новые книги и новые издания, зарубежные репортажи, статьи мемуарного типа и некрологи. Бенуа скрупулезно фиксирует — «для будущего историка» — хронологию новых явлений, перепады вкусов, возникновение новых взглядов и их оттенки. В конце года он дает краткий свод-хронику основных событий художественной жизни в итоговой статье, публикуемой в выпускавшемся газетой «Ежегоднике».

Было бы неверно представлять дело так, будто обозрение, даваемое Бенуа, исчерпывает все многообразие событий искусства. За многим критик просто не успевает уследить, тем более что в круг его внимания по преимуществу попадают явления петербургской художественной жизни.

В выборе фактов и их оценке сказываются субъективность и личный вкус автора. Порою он изо всех сил старается сохранить невозмутимость и холодок беспристрастности, но и тогда личные симпатии и антипатии сквозят в каждой фразе. Говоря о гигантских, но неосуществленных возможностях монументальной живописи, он имеет в виду Лансере, Бакста, Сомова, Добужинского. В одном случае, рецензируя обширную выставку, он внезапно ставит в центр анализа не слишком значительный рисунок Сомова, в другом, уступая давним привязанностям, явно преувеличивает место, занимаемое в искусстве скульптором А. Л. Обером, в третьем устойчивая неприязнь к Дирекции императорских театров мешает ему по достоинству оценить работу художника в очередной премьере. Такой подход к явлениям искусства и их оценка с позиций собственного художественного вкуса нередко приводят к крайностям: положительные стороны творчества любимых мастеров разрастаются, приобретая гипертрофированные черты, а недостатки безразличных для критика или тем более неприемлемых живописцев становятся устрашающе безобразными и нетерпимыми. Порою, без меры захваливая одних, других он незаслуженно хоронит. Но по охвату явлений, широте диапазона, по многолетней систематичности обзора «Художественные письма» не имели прецедента в истории русской критики.

Складывается и своеобразный стиль критика, как бы синтезирующий опыт автора «Дневника» в «Московском еженедельнике» и фельетонов в «Слове». В стиле «Художественных писем» в «Речи» немало от дневниковых записей; Бенуа нередко так их и именует: «Мой дневник в письмах».

Обращаясь к читателю с «письмом», он излагает новости и впечатления от текущей жизни искусства в форме интимной беседы, построенной на эпистолярной лексике интеллигента и интонациях, близких разговорной речи. Он больше всего опасается академической сухости и теоретизирования. Неторопливо, перебивая изложение темы произвольными отступлениями-ассоциациями, для подтверждения своей идеи обращаясь к примерам из прошлого, он ведет рассказ, как бы поверяя людям свои сокровенные мысли, делится сомнениями, полемизирует. Он хочет говорить с читателем свободно и задушевно, просто как знающий собеседник.

Развития стиля критических статей Бенуа

С годами эпистолярность стиля усиливается, язык, не стремясь к внешней эффектности и отточенной гладкости, становится еще проще, все ближе разговорному, интонация — еще более доверительной, интимной. Слова в статьях взволнованно повторяются, мелькают диалектизмы, фразы, будто не поспевая за мыслью, сталкиваются, гонят одна другую, нагромождаются. Автор борется за образование собственной аудитории, за активную связь с ней. И, получая письма от читателей, подробно отвечает, создавая впечатление живого общения-диалога. В ходе этой «обратной связи» контакт автора и аудитории углубляется: критик — читатель — критик.

Он обращается к читателю уже как давний знакомый («ведь, подумайте только...»), напоминает о прежних статьях («год назад я уже писал...»), рассказывает о друзьях, встречах и случаях из жизни, вспоминает детство и семью. Анализ произведений обычно идет на фоне рассказа о личных переживаниях и сомнениях, роль описательно-аналитических элементов сокращается за счет разрастания места, уделяемого рассуждениям общеэстетического характера. Выставка, творческая личность, отдельные произведения, новая книга или доклад все чаще становятся только поводом для беседы о проблемах и задачах современного искусства.